На днях из окна троллейбуса я увидел заместителя полномочного представителя президента в Южном федеральном округе. Он стоял на светофоре как самый простой пешеход, в клетчатой рубашке и джинсах. На вид простой чистоплотный дедок, стоит, ждет зеленого света среди себе подобных. Свет зажегся, и он неторопливо, вполне по-старчески потопал и скрылся за углом. Вот и вся история. Но я почувствовал, что в результате мое отношение к этому человеку изменилось.

На самом деле немногие знают таких людей в лицо. И те, кто знает, как правило, редко оказываются в роли простых городских пешеходов. А у меня профессия такая – их знать. Ну и пешеход я со стажем, поскольку много лет живу и работаю в центре города. Он-то вышел и, похоже, не боялся, что его узнают. Шел так, как ходят погруженные в себя, но глядящие по сторонам люди — они ходят, как невидимки: видно, что они не чувствуют себя на виду. Вот и он так шел. Его не должен был никто видеть, он заведомо двигался среди тех, для кого он пустое место, — и все-таки был увиден. Мной.

Этот заместитель полпреда — самый типичный чиновник: не высовывается, готовит общие места????, сидит в президиумах, уходит после приветственных слов, проявляя равнодушие к основному блюду. Поначалу, помнится, он еще пытался иногда что-то заявлять, но потом, похоже, сдался. Можно себе представить, как журналисты относятся к таким чиновникам. Плохо, конечно, относятся. Мне лично приходилось закатывать глаза на его выступлениях. Может, ему и есть чем гордиться, но это, видимо, пока секретная информация. Я даже когда увидел его возле зебры, в голове невольно мелькнуло что-то насмешливое «О, этот идет». А потом присмотрелся… И зауважал его, как и не думал уважать его когда-либо.

Не побоюсь утверждать, что большую часть ростовской элиты я знаю в лицо. Они меня — совсем не уверен, а я — знаю. Опираясь на это знание, а также на серьезный пешеходный опыт, я могу утверждать — на улицах города этой элиты нет. Наверное, она украшает интерьеры, салоны автомобилей, но она не толкается с нами в очередях, не переходит улицу на зеленый, не ходит в кинотеатры, не выбирает вырезку на рынках, не смотрит фейерверк на площадях, не пьет кофе в забегаловках, не болеет за нашу команду в спортбарах. Не знаю, может, я преувеличиваю. Но мне есть с чем сравнить. Так получилось, что я знаю хозяев одной кофейни, куда часто захожу, знаю нескольких постояльцев этого места — и каждый раз, когда я встречаю кого-либо из знакомых, я ловлю себя на ощущении особой гармонии, которую дает сосуществование в одном пространстве со знакомыми шапочно, но уважаемыми людьми. У нас почти нет общих интересов, ну так они и не обязательно должны быть — мы занимаемся разными делами, мы прибыли на эту планету с разных миров, мы движемся в разные стороны, но при этом есть место, где мы регулярно сходимся. И когда мы это делаем, мироздание обретает свой гармоничный облик, ибо в нем каждой твари есть место.

Мне не хватает городской элиты на улицах, в магазинах, парках и кофейнях. Если вы, уважаемые люди, часть этого мироздания, то где же вы? Неужели вы строите для себя какой-то другой мир, который вам больше подходит, а этот оставляете для тех, кто не может выбирать? Но мне кажется, что я могу выбирать — и я выбираю этот мир. И в своем выборе я не хотел бы быть одинок. Заместитель полномочного представителя президента в Южном федеральном округе в тот день избавил меня от прилива такого одиночества. И я ему весьма благодарен. Он своими джинсами голосовал за тот мир, в котором я живу, и от которого пока что многие отворачиваются.